Когда я вижу человека, мне хочется ударить его по морде. Так приятно бить человека по морде!
Я сижу у себя в комнате и ничего не делаю.
Вот кто-то пришёл ко мне в гости; он стучится в мою дверь. Я говорю: «Войдите!» Он входит и говорит: «Здравствуйте! Как хорошо, что я застал вас дома!» А я его стук по морде, а потом ещё сапогом в промежность. Мой гость падает навзничь от страшной боли. А я ему каблуком по глазам! Дескать, нечего шляться, когда не звали!
А то ещё так: я предлагаю гостю выпить чашечку чая. Гость соглашается, садится к столу, пьёт чай и что то рассказывает. Я делаю вид, что слушаю его с большим интересом, киваю головой, ахаю, делаю удивлённые глаза и смеюсь. Гость, польщённый моим вниманием, расходится всё больше и больше.
Я спокойно наливаю полную чашку кипятка и плещу кипятком гостю в морду. Гость вскакивает и хватается за лицо. А я ему говорю: «Больше нет в моей душе добродетели. Убирайтесь вон!» И я выталкиваю гостя.
сегодня я стал свободен от человека, который был мне дорог.
и мне кажется, что я стал свободен от своей кожи - меня уже ничто не сдерживает, и я стекаю по собственным рукам и каплями падаю с пальцев, наслаждаясь полётом.
и мне кажется, что я стал свободен от своих костей - я расслабленно оседаю наземь, радостно распадаясь на куски, теряя форму и единство частей.
и мне кажется, что я стал свободен от себя самого - я и не замечал, что во мне столько тебя. как славно...
Целый день на ногах - как проснулся, не успев позавтракать, пошёл совершать подвиги и делать великие дела. Прекрасные девы подкармливали меня шоколадом, фруктами, конфетами и вином, но разве это еда?! Еда - это мясо. Или, например, маленькие вкусные нерождённые курочки. Сварил себе пару таких, разрезал на половинки - соорудил бутерброды с маслом, солью и хлебом с отрубями в основе. Крысе, которая целый день провела без моего чуткого внимания, питаясь только зёрнами и ещё какой-то фигнёй, отрезал кусочек белка - пируй, крыса! Все знают, что крысы неровно дышат к яйцам, но не такова оказалась моя стерва! Ей бы отрубей моих урвать! Коварная женщина. Пришлось тарелку с бутербродами на коленях держать, ибо нет на столе места, до которого не дотянутся её когтистые лапки.
Сегодня страшной смертью погибла моя любимая рубашка - её сгрызли сёстры Сельди, когда я повесил вымокшую под дождём одежду на спинку стула рядом с их клеткой. Это ужасно. Я в трауре.
читать дальше Жил-был Принц, который боялся мышей и любил арбузы. А может быть, он любил мышей и боялся арбузов. На этот счёт историки никак не могут придти к согласованию, но мыши и арбузы, впрочем, не являются важным элементом этой истории.
Итак, жил-был Принц. Ещё не достигнув совершеннолетия, он уже начал проявлять некую самостоятельность, выражавшуюся поначалу в тайных ночных прогулках по коридорам дворца и запускании бумажных самолётиков с королевских балконов. Принцу нравилось чувство тайны, носимой с собой, и самостоятельности, что только начинала теплиться в его груди слабым огоньком.
Мне приятно притаиться в камнях, удобно устроившись в прохладной тени от больших валунов, медленно и неслышно отодвинув мелкие камешки. Я буду дремать с приоткрытыми глазами - чтобы ресницы были безмерно тяжелы, но не настолько, чтобы заставить веки сомкнуться. Сквозь дрёму я буду следить за тем, как виртуозно ты ступаешь по самому краю, как ты улыбаешься, плотно сжав губы и прикрыв лицо рукой. Я буду думать о твоих ладонях и пальцах, о том, как они похожи на мои, о том, что они вполне могли бы быть моими.
когда я всё же засну, может быть, я окажусь за твоей спиной, может быть, я буду прятать твоё лицо от чужих глаз, вздрагивая от случайных прикосновений к подушечкам пальцев..
Бологое - это железнодорожный узел, находящийся практически посередине между Питером и Москвой.
В одном купе едут поручик Ржевский, Наташа Ростова и Пьер. Наташа в восторге от железной дороги:
- Железная дорога - это чудо! Мне кажется, что я одной ного в Петербурге, а другой - в Москве!
Пьер:
- Что ж, тогда я хотел бы оказаться где-нибудь в Бологом.
Ржевский:
- Ах, оставьте, Пьер! Бывал я в этом Бологом - дыра дырой!
Да, действительно дыра, в которой невозможно достать сигарет дороже 30 р. Практически все жители носят пиджаки - поверх стареньких сарафанов, спортивных костюмов, дешёвых кофточек или рубашек времён первых динозавров. На ногах - стоптанная до дыр обувь или резиновые сапоги - и в дождь, и в жару.
Складывается впечатление, что все со всеми знакомы. Большая часть живёт непонятно чем и непонятно на что, остальные работают к туберкулёзной больнице.
Сцена маслом. Женщина тв летах затаскивает старуху с низкого перрона в вагон, та в безмерной своей благодарности предлагает женщине глотнуть из её (старухи) бутылки с водой. Та отказывается. Старуха:
- Да уж не брезгуйте, туберкулёза у меня нет.
Женщина хохочет:
- У нас у всех здесь палочки. Просто не проявляетя.
Дальше они обсуждают, кто у кого работает в больнице и кем именно.
Славные люди.
Когда брал билет, попросил до Окуловки, ибо формально электрички до Питера не ходят. Кассирша спросила, куда именно мне нужно, потом долго думала, что-то набирала на кассовом аппарате, сбрасывала и в итоге дала билет до самого Питера, хотя формально права на это не имела.
Славно. В Москве меня послали с моими волшебными бумажками, ибо в этом городе своя магия.
Итак, я съездил в этот славный город. Пирожок мне!
Думаю, действительно стоило раз в жизни и прокатиться туда и обратно на "собаках". Ехать - от Питера часа 3 до Любани, потом до Малой Вишеры, оттуда до Окуловки, потом до Бологого, до Твери и - Москва. Всего часов 18.
В день перед отъездом я встал пораньше, собирался и к вечеру ужасно
хотел спать, а электричка в половину четвёртого ночи (благо вокзал в 5 минутах хотьбы от дома). Мне дали поспать час пред отходом. На вокзале выяснилось, что электричка именно в этот день из-за
чего-то поедет от какой-то непонятной станции "Славянка". Мы взяли такси и доехали до другой станции (идиоты), прождали там до утра, замёрзли дико и поехали на первой электричке обратно до вокзала.
Там выпили горячего чаю и сели на электричку на 7 ч. утра. Нам повезло - ибо оказалось, что она идёт
прямо до Бологого, что избавляло от бесконечных пересадок.
В электричке поспать, конечно, не удалось. И ещё рядом сели тётки, которые постоянно ругались из-за рюкзаков и проч. За время поездки я успел доделать свой костюм - этим и развлекал себя.
В Бологом подождали электрички часа 2, опять выпили чаю, перекусили, потом перекусили в Твери и к 11 часам доехали до Москвы.
Москва - шикарная полнокровная женщина. Я видел, как ночь льёт не неё иссиня-чёрную тушь, как тонкая ткань липнет к телу, змеится складочками, недвусмысленно намекающими на таинственные письмена.
Доехали на метро до нужной стнации, а оттуда - до Шереметьева, где поблизости и было место стоянки. До лагеря мы добрались к часу ночи - замёрзшие и с абсолютно мокрыми ногами. Там меня ждал сюрприз, который не замедлил довести меня до состояния кипения и курения дешёвых сигарет. Часа в 3 уснул, проснулся где-то в половину 5 от дикого холода, ибо самые холодные часы суток - рассветные. У меня зуб на зуб не попадал. Я решил, что это последняя капля и что с
такими темпами я подхвачу воспаление лёгких. Собрался и поехал домой. Доехал на такси до Химок и тем же путём до дома. В электричке меня уже совсем срубало. Засыпал, и мне снились всё те же деревья за окном. Дома был часов в 12 ночи. усталый, но довольный. Потом отсыпался. Вот так...